Агентурное донесение во II отдел Главного штаба Войска Польского о беседе с французским политиком М. Деа о «данцигской проблеме», позиции европейских стран по данному вопросу и влиянии Германии на СССР 

г. Париж                                                                                                                                       27 июня 1939 г.

XXX

XXVIII и XXIX были отправлены по почте на приватный адрес.
 

Я уже давно хотел встретиться с б[ывшим] мин[истром] Деа, но по причине его частых разъездов и невозможности отыскать его приватный адрес приходилось откладывать реализацию этого замысла. Однако, ближе познакомившись с его выступлением на Конгрессе (рапорт XXVII) и с положительным мнением о нем важных персон, я приложил усилия и сегодня имел с ним продолжительный разговор в парламенте.

Напоминаю, что Деа был одним из выдающихся членов социалистической партии, что в свое время вместе с Реноделем^[1] и тов[арищами] учинил сецессию, основав Социалистический республиканский союз (USAR^[2]), душой которого он ныне является. Он считается выдающимся представителем интеллигенции, а также человеком чести^[3], что исключает злостные слухи о том, что его финансируют немцы и что за их деньги он [якобы] должен был издавать новый ежедневник «Le Signal», чего в итоге не произошло.

Он был морским министром^[4], который, по словам одного из радикальных депутатов, будучи штатским, меньше всего принес вреда министерству, хорошо справляясь со своими задачами. Меня также информировали, что это политик, который ставит перед собой высокую планку и вполне здраво оценивает свои способности, при этом он высокомерен.

Однако из разговора у меня такого ощущения не сложилось, он принял меня очень вежливо, и я почувствовал, что он очень рад тому, что может поговорить с поляком на тему своих выступлений. Было видно, что он считает недоразумением реакцию на его статью в Польше^[5] и, не желая оправдывать[ся], был рад объяснить свою точку зрения, [поскольку] считал и продолжает считать, что в вопросе Гданьска следует сделать оговорки: 1) дипломатические и 2) экономические.

В нынешней ситуации на Востоке только Польша является «преградой» (barrage^[6]) против немцев – на данный момент это единственный результат англо-французской дипломатической деятельности. Югославия остается вне договора, а Румыния, как только воплотятся в жизнь немецко-румынские экономические договоры^[7], станет сомнительным участником. Нет никакого сомнения в героизме Польши, но является ли она достаточно подготовленной к тому, чтобы задержать или оттолкнуть немецкий «choc»^[8] – спрашивает Деа, – и это в случае Гданьска, который сама Польша в национальном плане считает немецким. Работая над своей статьей о майских настроениях, Деа опасался, что Польша, будучи убежденной в доверии и полной поддержке Англии и Франции, основываясь на англо-французских договорах, из-за своей болезненной впечатлительности будет готова переступить черту, тем самым отчасти способствуя развязыванию войны. Однако при разумном отношении (в котором Деа сегодня не сомневается) Польши к проблеме Гданьска должны быть найдены технические способы, которые мирным путем решат этот вопрос. То же самое касается Коридора. Ведь несколько лет все стороны обсуждали эту тему, и вдруг оказывается, что эту проблему невозможно решить? Таким образом, своей статьей Деа хотел [всех] отрезвить, тем более, что эту тему (тему Гданьска) вообще уже никто не хотел обсуждать, считая, что Гданьск или любая другая точка в Европе, которой коснулись немцы, должна стать причиной войны. Деа продолжает считать, что надо вести переговоры, одновременно готовясь к войне. Однако война, даже победоносная, не решит вопросов экономических, эта война, вне зависимости от ее исхода, уничтожит, прежде всего, Францию.

Деа питает к Польше симпатию и считает ее оч[ень] важным фактором международной жизни, особенно в условиях существования большевистской России, которая играет на двух досках. Англия, Франция и Польша вместе должны стараться найти modus vivendi^[9] с немцами. Нет причины в том, чтобы препятствовать естественной немецкой экономической экспансии на балканские государства, в этих странах ни Англия, ни Франция на протяжении стольких лет не смогли наладить торговлю и гарантировать компенсацию. Эти страны являются [объектами] естественной экспансии для немецкого производства, так же как колонии для Англии и Франции. Все же заключать экономические соглашения и вести переговоры – не значит капитулировать, наоборот, следует все это делать, чтобы не позволить немцам «recourir à la force»^[10].

*   *   *

Вчера я разыскал депутата Модильяни^[11] – одного из выдающихся итальянских социалистов, который на протяжении 12 лет находится в эмиграции. Прежде всего, мне хотелось узнать его мнение относительно депутата Коста. Модильяни его знает, но отношения между ними не очень близкие. Он не считает его агентом, однако после того, как он выслушал [суть] дела, утверждает, что, как и у всякого неаполитанца, у Косты слишком развита фантазия и «комбинация». Не следует исключать, что он связан с тайными организациями, которые являются специальностью Южной Италии, особенно Неаполя. Относясь не слишком серьезно к этому типу, пожалуй, следует с ним поддерживать отношения, учитывая, что, судя по всему, доставленный документ является подлинным и что можно получить другие [документы], естественно, за разумные деньги. Модильяни является оч[ень] важной персоной, и все его очень ценят. Он пообещал мне более внимательно проконтролировать деятельность Косты.

*   *   *

Настроения среди левых политических кругов относительно заключения соглашения с Россией очень пессимистичные. Сопротивление Москвы приписывается как немецкому влиянию, так и позиции Сталина, который в данный момент не заинтересован ввязываться в войну.

Деа сказал мне, что Бонне и Quai d’Orsay^[12] в последние дни относятся к этому очень скептически.

Т.Б.

РГВА. Ф. 308к. Оп. 2. Д. 53. Л. 14–16. Копия. На польском языке.

Перевод с польского языка А.Р. Лагно.

[1] Ренодель Пьер (фр. Pierre Renaudel) (1871–1935) – французский политик, социалист, антикоммунист.

[2] Социалистический республиканский союз (фр. L'Union socialiste républicaine) появился в результате объединения трех правосоциалистических партий: Социалистической партии Франции – Союза Жана Жореса (PSdF); Французской социалистической партии (PSF) и Республиканской социалистической партии (PRS).

[3] Здесь и далее подчеркивания документа.

[4] Так в документе. На самом деле Деа был министром авиации.

[5] 4 мая 1939 г. Деа опубликовал нашумевшую статью «Зачем умирать за Данциг?», в которой выступал против поддержки Польши и вмешательства Франции в территориальный спор между Польшей и Германией, поскольку, по его мнению, это противоречило интересам Франции.

[6] Barrage (англ.) – заграждение.

[7] Это несколько по существу кабальных для Румынии договоров, подписанных в марте 1939 г., по которым страна превращалась в аграрно-сырьевой придаток военной экономики Германии (например, предусматривались поставки румынской нефти и зерна по сниженным ценам).

[8] Choc (фр.) – удар.

[9] Modus vivendi (лат.) – образ жизни, способ существования; условия, обеспечивающие возможность совместного существования каких-либо противостоящих сторон, хотя бы временные мирные отношения между ними.

[10] Recourir à la force (фр.) – применение силы.

[11] Модильяни Джузеппе (ит. Giuseppe Emanuele Modigliani) (1872–1947) – итальянский политический деятель, социалист, антифашист.

[12] Quai d’Orsay (фр.) – Кэ д'Орсе – набережная Орсе, где находится Министерство иностранных дел Франции. Название Кэ д’Орсе часто используется как синоним Министерства иностранных дел Франции.