Протокол беседы рейхсканцлера Германии А. Гитлера с министром иностранных дел Италии Г. Чиано о стратегическом положении стран Оси, решении данцигского вопроса и союзнических обязательствах Италии

г. Зальцбург                                                                                                                                12 августа 1939 г.
 

Протокол беседы фюрера и министра иностранных дел Италии
графа Чиано в присутствии министра иностранных дел Германии
12 августа 1939 г. в Оберзальцберге^[1].
 

В начале беседы фюрер при помощи карт объяснил графу Чиано текущее положение Германии с военной точки зрения. В частности, он подчеркнул силу германских укреплений на западе. На западе есть три места для осуществления прорыва, которыми в прошлом пытались воспользоваться французы в географических и стратегических целях. В настоящее время эти места охраняются особо тщательно, поэтому прорыв там вряд ли возможен. Были построены укрепления вдоль границ с Люксембургом и Бельгией вплоть до границы с Голландией, так что нарушение нейтралитета Бельгии не даст Франции никакого военного преимущества и может спровоцировать вероятность присоединения Бельгии к Германии ради защиты собственного нейтралитета и под давлением фламандской части своего населения. Таким образом, единственно вероятным может быть теоретическое нападение через Нидерланды. Но и они, по мнению фюрера, будут упорно бороться за свой нейтралитет, потому что понимают, что в случае их участия в общем конфликте они потеряют свои практически незащищенные восточно-азиатские колонии в пользу Японии. Кроме того, Нидерланды совершенно не подходят в качестве территории для сбора большой армии, потому что там много рек и высока вероятность затопления больших участков земли, расположенных ниже уровня моря. В случае нарушения нейтралитета Нидерландов Германии, разумеется, придется незамедлительно выступить на ее территорию и за несколько часов достигнуть реки Маас, потому что она находится недалеко от границы с Германией. Дополнительную защиту от атаки с этой стороны в Голландии обеспечивает река Рейн, ширина которой составляет от 1 до 1,5 км.

Третий вариант нападения на Германию – это блокада со стороны британского военно-морского флота. Однако следует учитывать, что используемые для блокады корабли подвергнутся воздушной атаке со стороны Германии, потому что благодаря современным дальним бомбардировщикам вся Англия оказывается в радиусе действия военно-воздушных сил Германии. Других вариантов нападения на Германию больше нет. Нордические страны, несомненно, сохранят нейтралитет и не подвергнутся воздушным налетам с моей стороны, поэтому вряд ли возникнет вопрос оккупации столь больших территорий, как Норвегия и Швеция. Аналогично Швейцария наверняка будет до последнего защищать свой нейтралитет от любого посягательства.

На востоке Германия построила аналогичные укрепления. Фюрер показал графу Чиано различные системы укреплений, использованные в Восточной Пруссии (Кенигсберг, Хайльсбергский треугольник, пограничные укрепления). На остальной германской границе (Гренцмарк, Силезия) также созданы мощные укрепления, в частности на границе с Польшей со стороны Берлина, усовершенствованные до состояния непроницаемости за счет системы нескольких линий, расположенных одна за другой. Учитывая, что столица расположена всего в 150 км от польской границы, она, конечно, доступна для воздушных атак. В частности, в виду размеров города (его протяженность составляет 28 км с севера на восток и 45 км с востока на запад) его можно бомбить с очень большой высоты (8–9 тыс. м) без возможности поражения конкретных целей, но с гарантированным попаданием в городские постройки.

В продолжение темы военного положения западных сил и Польши фюрер снова подчеркнул уязвимость Англии с воздуха. Несмотря на некоторый прогресс в авиастроении, противовоздушная оборона все еще слаба. Известно, что Англия лишь прошлой осенью выбрала модель противовоздушной обороны, а у нас достаточно своего опыта, учитывая семилетний период перевооружения, чтобы знать, что массовое производство возможно лишь спустя долгое время после выбора прототипа, поэтому действенная система противовоздушной обороны у Англии появится только через год-два. К тому же, у Лондона и других крупных городов и промышленных центров тот же недостаток, что и у Берлина, с его доступностью для воздушных атак со стороны Польши: с большой высоты, недосягаемой для имеющегося сейчас у Англии оставшегося с войны зенитного орудия, бомбить можно в условиях полной безопасности, успешно поражая цели в черте города.

На данный момент, согласно данным, у Англии нет прироста военной мощи на море. Первые корабли, которые пока еще находятся на стадии строительства, не скоро будут введены в эксплуатацию. Что до сухопутной армии, то с введением обязательной воинской службы было призвано 60 000 человек. Если Англия оставит армию в своей стране, она сможет предоставить Франции только две пехотные и одну танковую дивизии. Также она сможет перебросить во Францию несколько групп бомбардировщиков, но вряд ли предоставит группы истребителей, поскольку германский воздушный флот нападет на Англию сразу после начала войны, и Англии потребуются истребители для защиты своего государства.

Касательно Франции фюрер сказал, что в общем конфликте после предполагаемого быстрого захвата Польши Германия сможет собрать 100 дивизий у линии Зигфрида, что вынудит Францию привлечь все имеющиеся у нее силы из колоний, с границы с Италией и со всех других мест, и стянуть их у линии Мажино для борьбы не на жизнь, а на смерть. Кроме того, он считает, что французы не смогут захватить итальянские укрепления и не смогут продвинуться далее линии Зигфрида.

На этом моменте граф Чиано продемонстрировал сильное сомнение.

У польской армии очень разный уровень подготовки. Есть несколько слабых дивизий, но есть и несколько очень сильных. У Польши слабая противовоздушная и противотанковая оборона. На данный момент Франция и Англия не смогут обеспечить ее орудиями. Если же Запад окажет ей продолжительную экономическую поддержку, Польша сможет купить вооружение и преимущество Германии упадет. Кроме фанатичного населения Варшавы и Кракова есть еще безразличные крестьяне из других районов Польши. Следует также учитывать состав населения Польши: из 34 млн ее жителей: 1,5 млн немцев, около 4 млн евреев и примерно 9 млн украинцев, так что собственно поляков в Польше меньше, чем общее число ее жителей, но, как уже говорилось, даже их сложно расценивать как боевую мощь. С учетом этих обстоятельств Германия сможет быстро завоевать Польшу.

Поскольку Польша своим поведением ясно дала понять, что в случае конфликта она в любом случае выступит на стороне врагов Германии и Италии, быстрая ее ликвидация поможет занять выгодное положение в неизбежном конфликте с западными демократиями. Если на восточной границе Германии оставить враждебно настроенную Польшу, то к району Померании и Силезии окажутся привязанными не только 11 восточно-прусских дивизий, но и потребуется дополнительное привлечение воинских формирований, чего не случится при своевременной ликвидации Польши. В общем, лучше всего одну за другой ликвидировать псевдонейтральные страны. Это легко осуществляется, если один партнер по Оси будет защищать тыл другого, который приканчивает одного из колеблющихся сторонников нейтралитета, и наоборот. Италия может считать Югославию таким вот колеблющимся сторонником нейтралитета. Во время визита принца-регента Павла^[2] он (фюрер) предложил, в интересах Италии, чтобы принц Павел на деле продемонстрировал свое политическое отношение к Оси. Он думал о близкой связи с Осью и о том, чтобы Югославия вышла из Лиги Наций. Принц Павел согласился с предложенным. Недавно принц-регент посетил Лондон, где искал поддержки западных сил. Произошло то же самое, что и c Гафенку^[3], который тоже вел себя разумно во время визита в Германию и отрицал интерес к западным демократиям. Впоследствии стало известно, что позднее в Англии он продемонстрировал другие взгляды. Из балканских стран Германия может целиком и полностью положиться только на Болгарию, которая своего рода естественный союзник Германии и Италии. Поэтому Германия максимально поддержала Болгарию оружием и будет поддерживать впредь. Югославия будет изображать нейтралитет до тех пор, пока будет опасно открыто демонстрировать ее приверженность западным демократиям. Как только ухудшатся перспективы Германии и Италии, Югославия тут же открыто примкнет к другой стороне в надежде тем самым усугубить положение Оси. Румыния опасается Венгрии, у нее очень плохое вооружение и высокая внутренняя коррумпированность. Король Кароль^[4] ни за что не откажется от своего нейтралитета за исключением случая крайней необходимости.

Венгрия настроена дружески, а Словакия находится под влиянием Германии и даже расположила у себя несколько немецких гарнизонов.

Возвращаясь к вопросу Данцига, фюрер объяснил графу Чиано, что на данном этапе результаты получить невозможно. Он согласен с Италией в вопросе вывода немцев из Южного Тироля, но именно поэтому ему следует проявлять величайшую осторожность, чтобы не сложилось впечатление, будто выведением немцев из Южного Тироля создается прецедент, применимый и к другим регионам. Кроме того, для народа Германии вывод немцев из Италии обосновывается политикой Германии, в целом направленной на восточные и северо-восточные территории. Восток и северо-восток, а именно страны Балтийского региона, всегда были предметом бесспорного интереса Германии, точно так же как средиземноморские территории всегда интересовали Италию. Кроме того, с экономической точки зрения Германии нужны восточные территории, способные производить зерно и древесину. Данциг – не единственный предмет материальной заинтересованности, но он является крупнейшим балтийским портом, через который проходит около 40% грузов из Гамбурга.

Данциг, северный Нюрнберг, – старейший город Германии, который в каждом немце пробуждает сентиментальность, и именно его психологический аспект вынуждает фюрера уважать общественное мнение. Чтобы итальянцам было легче понять ситуацию, графу Чиано следует представить, будто Триест оказался в руках Югославии, а с крепким итальянским меньшинством на югославской территории обращаются с применением грубой силы. В подобной ситуации вряд ли бы Италия смогла спокойно и долго наблюдать за ситуацией.

Граф Чиано ответил фюреру объяснениями. Он сообщил о том, что итальянцев крайне удивляет абсолютно неожиданная серьезность ситуации. Ни во время бесед в Милане, ни в период разговоров во время его визита в Берлин ничто не указывало на столь серьезные намерения Германии в отношении Польши. Напротив, имперский министр иностранных дел заявлял, что, по его мнению, со временем вопрос Данцига будет решен. Исходя из такого положения дел, дуче решил, в полном убеждении, что конфликт с западными демократиями неизбежен, что к нему следует готовиться, поэтому составил планы на ближайшие 2–3 года. Если конфликт неизбежен прямо сейчас, Италия, разумеется, должна быть на стороне Германии, как и повторно подчеркнул дуче перед отъездом графа Чиано, но по многим причинам, за которыми стоит множество деталей, Италия предпочла бы отложить наступление всеобщего конфликта.

Далее граф Чиано с помощью карты объяснил положение Италии на момент разгара всеобщего конфликта. По его словам, Италия считает, что конфликт с Польшей не ограничится Польшей, а перерастет в общеевропейскую войну.

Фюрер сказал, что по этому вопросу мнения расходятся. Лично он твердо убежден, что в конечном итоге западные демократии постараются уйти от развязывания общей войны.

Граф Чиано сказал, он надеется, что фюрер окажется прав, но сам в это не верит. В любом случае соображения должны учитывать наихудший сценарий, а именно всеобщий конфликт. С начала абиссинского конфликта Италия постоянно находится в состоянии войны и ей отчаянно нужна передышка. Граф Чиано с помощью цифр продемонстрировал, сколь существенны усилия Италии, особенно в испанском конфликте. Италия истощила сырьевые запасы, и ей требуется время на их восполнение.

Еще ей необходимо перенести объекты военной промышленности, – потому что все они расположены на доступной территории, – на юг, где их можно будет лучше защитить. Итальянская артиллерия, в частности противовоздушная оборона, тоже очень нуждается в модернизации. Длинная береговая линия и прочие открытые места недостаточно защищены.

Флот тоже далеко не в лучшем состоянии. На данный момент Италия против 11–12 военных кораблей Англии и Франции может выставить только 2 своих, а через несколько лет сможет выставить 8 кораблей.

В этом месте фюрер добавил, что у Англии и Франции, конечно же, будут дополнительные военные корабли водоизмещением 35 и 40 тыс. т.

Граф Чиано отметил длинную береговую линию Италии, которую трудно защищать, и множество баз в распоряжении английского и французского флота, особенно в портах Греции.

Итальянские колонии в данный момент особо уязвимы. Да, Ливию трудно атаковать из Египта, но из Ливии открывается выход на Мерса-Матрух. В Тунисе другая ситуация. Соотношение итальянских и французских арабов составляет 1 к 20, в то время как соотношение «белых» военных сил составляет 1 к 5 не в пользу Италии. Кроме того, на французской границе недостаточно итальянских укреплений. Лишь недавно туда были доставлены новые бронированные бункеры.

Несмотря на то что Абиссиния почти успокоилась, за исключением некоторых районов, граничащих с английской территорией, где англичане усложняют ситуацию своими деньгами и пропагандой, покой этот только видимый. В случае всеобщего конфликта Англии достаточно будет разбросать по территории Абиссинии листовки о том, что против Италии восстал весь мир, что вернется негус^[5], и Абиссиния снова взорвется мятежами. К тому же в случае всеобщего конфликта Абиссиния окажется полностью отрезанной от родины, и судьба 200 000 итальянцев в Абиссинии будет неизвестной. Через несколько лет в Абиссинии будет армия от 400 тыс. до 500 тыс. человек, и в случае конфликтной ситуации можно будет успешно напасть на Судан, Кению и Французский берег Сомали.

Острова Додеканес окажутся в затруднительном положении из-за настроений Турции. Острова Лерос и Родос в состоянии защищаться годами.

Албания – абсолютно неразвитая страна, которая лишь спустя годы сможет стать эффективной базой для операций в Балканском регионе. Сначала нужно построить дороги и разработать природные ресурсы (железо, медь, хром и нефтепродукты), а потом уже можно задумываться, как сказал фюрер, об успешном выдвижении в Салоники и другие балканские регионы, как по пяти пальцам раскрытой ладони вытянутой руки.

У Италии в планах экономическая автократия, которую невозможно реализовать в ближайшие годы и которая обеспечит Италии такое положение, в котором она без затруднений выдержит продолжительную войну. Еще одна причина, по которой дуче желает отложить войну, – это итальянцы за рубежом, которых, согласно плану, нужно вернуть в Италию. Во Франции проживает 1 млн итальянцев, 700 тыс. из которых однозначно потеряны для Италии. Другие 300 тыс. в случае войны Франция использует в качестве заложников, что следует из действий Франции в сентябре прошлого года.

Кроме того, дуче лично считает крайне важным своевременное проведение Всемирной выставке в 1942 г., к участию в которой Италия серьезно готовится и надеется на хорошие последующие экономические результаты, особенно в части притока иностранной валюты.

Кроме этих уже изложенных соображений, связанных с текущим положением Италии, есть и другие общеполитического характера, которые тоже требуют отсрочить общий конфликт. Дуче убежден, что стратегия взятия западных демократий в кольцо, несомненно, сработает в настоящее время. Но спустя некоторое время спорные вопросы и семена разобщенности выйдут у партнеров по блокадному фронту на передний план и фронт постепенно распадется.

Более того, дуче убежден, что царящий ныне в Англии и Франции энтузиазм продлится недолго. Скоро, в частности во Франции, Священный союз снова заменят на партийный разлад, при условии, что Ось пока будет вести себя тихо. В настоящее время лишь благодаря Оси в соответствующих странах утихли внутренние разногласия.

Положение Японии значительно укрепится после окончания конфликта с Китаем, которое может произойти через два года, в то время как положение Рузвельта в Америке существенно ослабнет после периода спокойствия на арене международной политики, и его не выберут на третий срок президентства, но если война разразится в ближайшем будущем, то Рузвельта выберут снова.

Испания, в которой сформировалось дружественное Оси правительство (Серрано Суньер, Бейхбедер), нуждается в мирном периоде после гражданской войны, но через 2–3 года встанет на сторону Оси на правах силы, которую невозможно игнорировать. Так, например, через 2 года Испания построит 4 боевых корабля, каждый водоизмещением 35 тыс. т, чертежи и схемы для которых недавно отвез в Испанию итальянский генерал. Строительство будет осуществляться в Эль-Ферроле.

Ввиду сказанного дуче выражает сильное желание (дуче настаивает), чтобы силы Оси произвели жест, выражающий пожелание мира в Италии и Германии. Для этого можно опубликовать коммюнике, накануне переданное графом Чиано министру иностранных дел империи и представленное здесь в английском (и французском) варианте:

(коммюнике на английском языке – см. оригинал)^[6].

Граф Чиано в связи с данным проектом коммюнике сказал, что дуче сначала приготовил предложение для встречи, но, памятуя об опасениях фюрера, решил сделать другое предложение, в более мягкой форме, и очень заинтересован в его принятии.

Относительно плана встречи фюрер сказал, что из будущих встреч сил будет невозможно исключить Россию. Во время германо-российского диалога русские дали ясно понять – с намеком на встречу в Мюнхене и другие встречи, которые прошли без их участия, – что подобного отношения они больше не потерпят. Кроме основных четырех сил, дополнительно к России на встречу придется пригласить Польшу и Испанию. В целом это означает, что Италия, Германия и Испания будут противостоять Англии, Франции, России и Польше, что однозначно не является благоприятной ситуацией.

Граф Чиано ответил, что, по мнению дуче, победителем на встрече окажется тот, кто готов к ее провалу, если потребуется, и готов принять войну в качестве возможного исхода встречи. Более того, дуче поразмыслил над опасениями фюрера и изменил свое предложение. В итало-германском жесте мира, говорится в его предложении, дуче видит преимущество в том, что западные силы, которые внутренне совершенно не готовы к войне, но наверняка начнут ее в данный момент, если их, так сказать, вынудит созданная Осью стена, а другого выхода не будет, по убеждению дуче, основанному на очень надежной информации об этих демократиях. (Примечание [английского] переводчика: данное предложение неполное, вероятно, что-то пропустили при копировании.) Предлагаемый итало-германский жест – это возможность, предоставляемая западным силам, чтобы сохранить лицо, которой они наверняка воспользуются, потому что есть широкие круги, предостерегающие против войны, для которых мирный жест послужит поддержкой. Однако это означает, что Польша, которую, несомненно, бросят западные силы, спустя время окажется изолированной и будет вынуждена согласиться с разумными решениями для имеющихся трудностей.

Фюрер ответил, что нельзя терять время на решение польской проблемы. В дальнейшем наше положение ухудшится по мере осложнения операций на востоке Европе. Начиная со второй половины сентября, воздушные силы вряд ли будут задействованы в этих регионах в связи с погодными условиями, моторизованные силы также станут бесполезны ввиду состояния дорог, которые быстро становятся грязью в дождливый осенний период. С сентября по май Польша будет большим болотом, абсолютно непригодным для любых военных действий. Соответственно, Польша могла бы попросту оккупировать Данциг в октябре, – что, вероятно, она и намеревается сделать, – когда Германия не сможет ничего с этим поделать, потому что и речи быть не может о том, чтобы опустошить и разрушить Данциг.

Граф Чиано спросил, к какому сроку, по мнению фюрера, нужно урегулировать вопрос Данцига. Фюрер ответил, что так или иначе этот вопрос нужно урегулировать до конца августа. На вопрос Чиано о том, каким ему представляется решение, фюрер ответил, что Польша должна будет отдать Данциг политически, при этом ее экономические интересы, разумеется, будут соблюдены, и еще ей придется сделать свой вклад, выразив ее общее отношение к ослаблению напряжения. Нет уверенности в том, что Польша на это согласится, потому что до сих пор она отвергала предложения Германии. Фюрер лично делал эти предложения Беку во время его визита в Оберзальцберг. Предложения были крайне выгодными для Польши. В обмен на политический возврат Данцига Германии при полном сохранении экономических интересов Польши и установлении связи между Восточной Пруссией и империей Германия предлагала гарантированную границу, пакт о дружбе сроком 25 лет и участие Польши во влиянии на Словакию. Тогда Бек принял предложение, сказав, что хотел бы изучить его. Резкий отказ возник только вследствие вмешательства Англии. Намерения Польши хорошо видны в ее прессе: занять всю Восточную Пруссию, выйти на Берлин и т.д. В долгосрочной перспективе терпеть крупной силе столь враждебно настроенного соседа, расположенного всего в 150 км от собственной столицы, будет невыносимо. Поэтому фюрер намерен воспользоваться следующей политической провокацией – будь то ультиматум, грубое нарушение прав немцев, попытки задушить Данциг голодом или что-то в этом роде, – напасть на Польшу в течение 48 часов и таким образом решить проблему. Это позволит существенно укрепить Ось, так же как ликвидация Югославии Италией значительно увеличила бы мощь Оси.

Граф Чиано спросил, когда ожидаются подобные действия против Польши, поскольку Италии, разумеется, следует быть готовой ко всем вариантам развития событий. Фюрер ответил, что в данных обстоятельствах нападение на Польшу следует ожидать в любой момент.

Во время обмена мнениями фюреру вручили телеграмму из Москвы и телеграмму из Токио. Беседа ненадолго прервалась, после чего графу Чиано сообщили содержание московской телеграммы. Русские согласились принять германского политического посредника в Москве. Министр иностранных дел империи добавил, что русских полностью проинформировали о намерениях Германии в отношении Польши, о чем он лично по поручению фюрера сообщил поверенному в делах России.

Фюрер сказал, что, по его мнению, русские не захотят выполнять трудную работу для западных сил. Позиции Сталина угрожает как победа русской армии, так и ее поражение. Россия, как максимум, заинтересована немного расширить свой доступ к Балтике. Германия этому не возражает. К тому же, Россия вряд ли возьмет себе часть Польши, потому что ненавидит ее до глубины души. Отправление в Москву англо-французской военной миссии имеет перед собой лишь одну цель: предотвратить катастрофическое течение политических переговоров.

После дальнейшего обсуждения предложенного графом Чиано коммюнике фюрер сказал, что ему нужен день, чтобы обдумать это предложение, а также данные графом Чиано пояснения к общей ситуации, и предложил продолжить беседу на следующий день.

Зальцбург, 12 августа 1939 г.

Подписано Шмидтом
 

*   *   *

Удостоверение перевода документа № 1871-PS

Я, С. Вирджиния фон Шон, X-046318, настоящим удостоверяю, что я на должном уровне владею английским и немецким языками и что представленное выше является точным и верным переводом документа № 1871-PS.

С. Вирджиния фон Шон

X-046318
 

ГА РФ. Ф. Р-7445. Оп. 2. Д. 148. Л. 330–335. Копия.
На английском языке.

Перевод с английского языка Е.Н. Рябцевой.

[1] Заголовок документа. В верхней части листов документа имеется надпечатка: «Перевод документа 1871-PS. Офис Главного юрисконсульта США».

[2] Имеется в виду князь Павел Карагеоргиевич (1893–1976) – регент Югославии в октябре 1934 г. – марте 1941 г., в период малолетства короля Петра II.

[3] Речь идет о министре иностранных дел Румынии Г. Гафенку.

[4] Кароль II (1893–1953) – король Румынии в 1930–1940 гг.

[5] Негус – царский титул в Эфиопии.

[6] Так в документе. Текст коммюнике отсутствует.