В современной историографии существует тенденция рассмотрения так называемого «проекта переброски части стока северных рек на юг», планируемого и активно обсуждаемого во второй половине 1970-х – 1980-х гг., как изначально ошибочного, неэффективного и способного привести к катастрофическим экологическим последствиям, но предотвращенного противодействием общественности в середине 1980-х гг.^[1] Вместе с тем, историки, занимающиеся этой проблематикой, как правило, заведомо принимают данные тезисы, первых из которых и утвердился в историографии вследствие публичных критических выступлений в середине 1980-х гг.

Так, Мещерякова В.А., рассматривающая аграрную политику в СССР, показывает, что идея данного проекта была обусловлена экономическими интересами государственного монополиста – Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР (далее - Минводхоз СССР)^[2]. Она демонстрирует экономическую неэффективность данного проекта для государства, однако указывает на то, что «только выступления крупных ученых страны, поддержанные широкой общественностью, смогли остановить совершенно неэффективный проект, который к тому же мог привести к необратимым экологическим последствиям»^[3]. Несмотря на то, что в данной работе раскрывается экономическая необоснованность проекта, решающая роль в его предотвращении отводится интеллигенции.

В то же время, если мы обратимся к ряду воспоминаний государственных деятелей, внимание которых было сконцентрировано на рассматриваемом проекте, то мы увидим, что позиция власти по отношению к нему была сформирована еще до начала активной общественной кампании по противодействию переброске рек.

Председатель Совета министров РСФСР в 1983–1988 гг. и член Политбюро ЦК КПСС Воротников В.И. обращается к обсуждению проекта руководителями государства. Согласно его воспоминаниям, государственное внимание было обращено к данной проблеме с конца 1978 г., а уже в августе-сентябре 1983 года сам Воротников В.И. пришел к выводу об экономической и экологической необоснованности проекта, а по итогам заседания Политбюро 15 сентября 1983 г. было решено, что проект «требует более глубокого обоснования и расчетов»^[4]. Руководство СССР вернулось к рассмотрению данного вопроса лишь в начале 1986 г., и Воротников В.И. объясняет это возобновившейся активностью Минводхоза СССР. Проект переброски вновь не получил одобрение советского руководства в июне 1986 г. и был окончательно остановлен Постановлением ЦК КПСС «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек»^[5].

Первый заместитель министра водного хозяйства СССР в 1974–1989 гг. Полад-Заде П.А. вспоминает, что идея данного проекта была предложена Академией наук СССР еще в 1933 г.^[6], а уже во второй половине 1970-х гг. была начата активная, публично освещаемая подготовка к реализации проекта. Мемуарист описывает постепенное включение творческой интеллигенции в процесс обсуждения проекта и замечает формирование «штаба этого движения» только приблизительно к 1985-1986 гг.^[7].

Существуют различные мнения представителей естественно-научной среды касательно проекта переброски рек. Начальник Главного управления по науке Минводзхоза СССР в 1975-1985 гг. Маслов Б.С. демонстрирует, что проект в действительности не имел реальных научных обоснований, подтверждающих экологическую и экономическую эффективность его реализации, и что его продвижение было обусловлено экономическими интересами советского министерства^[8]. Он подробно описывает позиции ученых, критикующих переброску рек, но первое обсуждение проекта писательской интеллигенцией в публичном пространстве, произошедшее с участием Маслова Б.С., состоялось только в начале 1985 г.^[9].

Ученый-гидромелиоратор Айдаров И.П. указывает на то, что проект, прежде всего, был отклонен вследствие экспертизы Государственной экспертной комиссии при Госплане СССР. Она установила, что проект не учитывал возможное обострение других проблем, не связанных непосредственно с его реализацией, а также отсутствие необходимых технических средств его воплощения^[10]. Ученый приходит к выводу о том, что проект практически был прекращен уже в 1982 г., и широкая кампания общественной критики, развернувшаяся уже в 1984–1985 гг., незначительно повлияла на судьбу проекта^[11].

С другой стороны, нельзя сказать, что проект переброски сибирских рек находился вне поля зрения интеллигенции до середины 1980-х гг.. Исследователь Фоменков А.А. утверждает, что на начальном этапе истории общества «Память» в него были вовлечены русские интеллигенты-националисты, стремящиеся не допустить данную переброску. В 1982 г. группа интеллигентов, включавшая архитекторов, историков, артистов и писателей, взволнованная началом подготовки проекта, даже решила провести его независимую экспертизу^[12].

Тем не менее, нет достаточно весомых оснований утверждать, что переброска северных рек не была реализована именно благодаря влиянию общественности. В начале 1980-х гг. в процесс обсуждения проекта была вовлечена группа интеллигентов, проявляла активность преимущественно в рамках узкого круга общественности националистического толка. Такие проявления публичной активности как статья Белова В.И. «Спасут ли Каспий Воже и Лача?»^[13] в эмигрантской газете «Русская мысль» не имели широкого распространения в советском обществе.

Проект действительно значительно критиковался литературной общественностью на съездах писателей республиканского (в декабре 1985 г.) и союзного (в июне 1986 г.) значений, часто последний из них даже называется «съездом мелиораторов». Выступления^[14] Белова В.И., Залыгина С.П., Крупина В.Н., Распутина В.Г. и др. привлекли значительное внимание населения и придали более широкую огласку проекту. Но к первой половине 1986 г. судьба проекта была практически предрешена.

Окончательно проект переброски северных рек был остановлен совместным Постановлением Политбюро ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек»^[15]. Дальнейшее обращение к этой проблеме, которое было свойственно литераторам в 1987–1991 гг., носило в большей степени показательный характер, являлось примером взаимодействия государства и общества, коллективного общественного противодействия бюрократическому управлению.

Данная историческая проблематика нуждается в более тщательном исследовании роли различных факторов и степени их вовлеченности в исторический процесс, в частности это касается вклада творческой интеллигенции в предотвращение проекта. Также заметна необходимость привлечения междисциплинарных методов исследования при рассмотрении исторических явлений, которые в силу своей специфики, попадают в сферу интересов других научных дисциплин.

[1] Артемов Н.Н. Исторический опыт государственной политики СССР в сфере природопользования и охраны окружающей среды в 1960–1980-е гг. М, 2005. С. 58; Шмыглева А.В. Экологическая политика в Западной Сибири (1970–1990-е годы). Томск, 2003. С. 110.

[2] Мещерякова В.А. Аграрная политика Советского государства в условиях административной системы хозяйствования: 1976–1985 гг. М, 2008. С. 95.

[3] Там же. С. 94.

[4] Воротников В.И. Хроника абсурда. Отделение России от СССР. М, 2011. С. 30.

[5] Там же. С. 72–73.

[6] Полад-Заде П.А. Вода животворящая. Записки профессионала. М, ЧеРо, 2006. С. 177.

[7] Там же. С. 185.

[8] Маслов Б.С. От «Года Великого Перелома». Кн II. Зрелость. М, 2011. С. 187.

[9] Там же. С. 214–218.

[10] Айдаров И.П. Очерки по истории развития орошения в СССР и России. М, 2006. С. 163–164.

[11] Там же. С. 165.

[12] Фоменков А.А. История русского национально-патриотического движения в 1955–1993 гг. Нижний Новгород, 2012. С. 101.

[13] Белов В.И. Спасут ли Каспий Воже и Лача? // Русская мысль. № 3421. 15 июля 1982. С. 10–11.

[14] Восьмой съезд писателей СССР. 24 июня – 28 июня 1986 года. Стенографический отчет. М, 1988. С. 31-33, 82-83, 396–398, 402–403.

[15] Постановление Политбюро ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек» // Правда. № 232. 20 августа 1986. С. 1.