Изучение истории русско-японской войны началось задолго до ее окончания и успешно продолжается, не смотря на более чем 70-летний перерыв. Развитию этой традиции немало способствовало Военной министерство России империи, создав специальный информационный бюллетень «Летопись войны с Японией», который выходил каждые 10 дней на протяжении всей компании, был богато иллюстрирован фотографиями и включал информацию о самых разных аспектах военных действий.

После 1917 года, когда опыт Первой мировой войны стал считаться наиболее актуальным изучение событий 1904-1905 гг. было свернуто, а в учебниках по отечественной истории прочно утвердились штампы «о войне, вскрывшей слабость реакционного режима». Массовый читатель о событиях той поры традиционно был знаком лишь с подвигом экипажа крейсера «Варяг» и гибелью русской эскадры в Цусимском сражении .

В конце 1980-х гг. исследования по истории этой войны развернулись с неожиданной силой. В свет вышли сотни статей и книг, касающиеся предпосылок и дипломатический истории конфликта, хода боевых действий на суше и на море, судеб участников войны и истории кораблей императорского флота.

К числу наименее известных страниц этой «маленькой победоносной войны» относится проблема русских военнопленных. Остаются открытыми многие вопросы, среди которых: точное количество пленных, изучение материалов об обстоятельствах пленения рядового и командного состава, их взаимоотношение с японскими военнослужащими, условия содержания в лагерях, соблюдение Японией норм международного права и конвенций и пр.

Исторически сложилось, что большинство мемуаров участников войны увидело свет за границей, в редких малотиражных эмигрантских изданиях, недоступных в СССР еще и в силу их «секретности» для массового читателя. Повлияло также и сложившееся в СССР общее отрицательное отношение к проблеме военнопленных.

Именно поэтому так ценен и дорог для нас каждый новый источник, освещающий непростую историю русско-японских отношений, причем представляющий её в неожиданном для современников ключе.

Первыми русскими, отправленными в Японию, были интернированные раненные моряки с крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», потопленных в ходе морского сражения с противником накануне объявления войны, спасенные французским крейсером «Паскаль» и переданные японскому обществу Красного Креста на лечение. Впоследствии после выздоровления, не зависимо от хода войны, им было разрешено вернуться на Родину.

Число русских солдат и офицеров, попавших в плен в период Русско-японской войны 1904-1905, по данным российских историков, составило 71 947 человек. Из них 462 воина умерло в лагерях. Наибольшее количество было пленено после капитуляции крепости Порт-Артур (более 30 тыс. человек, среди них 5809 раненых и больных), во время Мукденской операции (более 30 тыс. человек, включая раненых) и Цусимского сражения (почти 6 тыс. человек).

Война закончилась. Статья XIII Портсмутского мирного договора между Россией и Японией, подписанного 23 августа 1905 г. гласила, что «как только настоящий договор вступит в силу, все пленные будут взаимно обменены... Для этого должны быть назначены специальные комиссии по военнопленным… Правительства Японии и России предоставят друг другу заявления о прямых расходах, соответственно понесенных ими на попечение и содержание пленных с момента взятия в плен (сдачи) и до момента смерти или доставки…». В результате, правительством Российской империи Японии было выплачено 46 миллионов рублей золотом за содержание русских военнопленных.

Российский государственный архив кинофотодокументов располагает единственной в России уникальной «Коллекцией фотографий русских военнопленных, собранной и классифицированной в качестве приложения к докладу французского консула г-на де Люси-Фоссарье о пребывании и содержании военнопленных в Японии во время кампании 1904-1905 гг.».

С началом военных действий Российское посольство в Токио прекратило свою деятельность, а всем российским подданным было предписано покинуть Японию. Однако интересы России по гуманитарным вопросам на территории Японии представляли международные организации и дипломаты страны-союзника Франции. Благодаря именно французскому дипломату и его отношению к порученной миссии мы обязаны созданием этого альбома.

Французский консул г-н де Люси-Фосарье имел официальную резиденцию в г. Кобэ. Так как правительство Франции возложило на него обязанность защищать интересы русских военнопленных, он постоянно посещал портовые города, в которых были расположены лагеря для рядового и офицерского составов. Бывший пленный командир судна «Екатеринослав» капитан II ранга Г.Г. Селецкий вспоминал, что консул «в каждый свой приезд встречался и беседовал с офицерами, мало-мальски объяснявшимися по-французски, просил их изложить на бумаге трагические обстоятельства, связанные с пленением. Сначала офицеры отнеслись с недоверием к просьбе француза, но консул предъявил документ от Главного морского штаба Российского флота на право сбора дополнительной информации о людях и кораблях, защищавших Порт-Артур и погибших в Цусимском сражении. Офицеры убедились на личном опыте, что в посланиях домой они не могли до конца исповедоваться, рассказать всю правду о войне и плене, так как японцы, строго придерживаясь инструкций, замазывали черной тушью не только отдельные слова и фразы, но и целые предложения. Избежать нелепой цензуры офицеры не могли, питали надежды на консула» .

Возможно, Французское посольство поручило своему консулу подготовить подробное донесение (с приложением визуальных подтверждений) о русских военнопленных и условиях их содержания для последующей передачи сведений либо Российскому обществу Красного Креста (председателем которого являлась вдовствующая императрица Мария Федоровна), либо в специальную комиссию по военнопленным, для произведения окончательных расчетов и обмена пленными. Авторами снимков могли являться как японские, так и французские фотографы (первые 20 снимков выполнены подполковником Корвизаром, французским военным атташе 2-й дивизии 1-ой Японской армии).

Альбом составили фотографии военнопленных русских солдат и офицеров из состава гарнизона крепости Порт-Артур и Маньчжурской армии, моряков из состава 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр.

Эти фотодокументы, позволяют нам, по прошествии более 100 лет, судить о четкой системе мероприятий японской стороны в отношении русских военнопленных, выразившейся в создании разветвленной сети лагерей, специальных госпиталей и медицинского обслуживания, этапирования и транспортировки, организации питания и условий содержания пленных, похорон умерших от ран и репатриации.

В период компании 1904-1905 гг. в Японии было открыто 28 лагерей, располагавшихся в городах Йокогама, Киото, Кумамото, Мацуяма, Осака, Фукуока и ряде других. Русских военнопленных морем доставляли из Маньчжурии и Кореи в порты Такахамма и Мицугахама и далее поездом в центральную часть Мацуямы. Здесь был организован первый лагерь для пленных, действовавший с 18 марта 1904 г. по 20 февраля 1906 г. и вмещавший 788 офицеров и 5122 солдата. Островное положение гарантировало безопасность, близость к материку облегчала транспортировку, а мягкий климат и красота этих мест создавали дипломатическое преимущество, подчеркивая гуманность Японии перед лицом западного сообщества.

Часть лагерей формировались как временные, откуда военнопленные этапировались уже в места длительного содержания. Матросов и солдат размещали в шатровых палатках, постройках барачного типа. Для проживания офицерского состава выделялись обычные дома и храмовые помещения. Пленным разных национальностей (и иных вер) отводились отдельные помещения под жилье.

Заключенным разрешалось вести переписку по предварительному согласованию с администрацией лагерей. В виде исключения, женам раненых офицеров, прибывших в Японию, позволяли поселиться рядом с мужьями. В материалах Центрального справочного бюро России по военнопленным отмечалось, что не только «не наблюдалось грубостей со стороны японцев во время приема пленных», но и японские жители, возможно, из любопытства и доброты, относились к нашим соотечественникам довольно дружелюбно. Традиционно в Японии вообще не существовало понятия «пленный», поскольку самурай должен был или погибнуть в бою, или совершить харакири, если дальнейшее сопротивление врагу не представлялось возможным. Поэтому в 1904 году жителям страны пришлось от имени правительства разъяснять, что в соответствии с международными правилами русские пленные заслуживают не презрения и ненависти, а сострадания, поскольку они не преступники, а воины, честно сражавшиеся за свою Родину. Сохранилось множество воспоминаний русских военнопленных, опубликованных в разные годы. Так молодой русский офицер, служивший мичманом на эскадренном миноносце «Ослябя» и участвовавший в Цусимском сражении Б.П. Казмичев, отмечал: «Еще находясь в плену, мы узнали, что японцы на особых листовках отпечатали описание гибели «Суворова» , разослали их во все школы, где во всех классах учитель приказывал ученикам стоять смирно, читал это описание, говорил, что так должен вести себя каждый корабль во славу и честь своей Родины и своего императора...» .

В ходе военного конфликта Япония выполняла условия международной Гаагской конвенции 1899 г. о законах и обычаях войны, содержавшей, в том числе, положения о режиме военнопленных, участи раненых и больных. В соответствии с ними японской стороной уделялось большое внимание вопросам медицинской помощи пленным, выражавшейся в организации специальных госпиталей, оснащенных всем необходимым оборудованием, с помещениями для низших чинов и офицерского состава. Работу госпиталей инспектировал глава Японского Красного Креста г-н Мацуката.

Большое внимание уделялось и организации питания пленных. В некоторых лагерях по инициативе заключенных была налажена выпечка русского хлеба. Нормы пайка рассчитанного на японского солдата для русского пленного было не достаточно. В результате расходы на русского офицера были увеличены до 60 сен в сутки, а на русского солдата составили 30 сен (это против 16 сен на японского солдата). Недовольные же питанием русские офицеры по желанию могли позволить себе нанять личного повара. Тогда как на японского пленного российским военным ведомством была установлена сумма 14 копеек в день. Именно этот факт и стал впоследствии причиной споров между Россией и Японией при осуществлении окончательных расчетов по содержанию военнопленных с обеих сторон. Помимо японского рациона все пленные получали деньги, поступавшие из России через посольство Франции в Токио в виде пожертвований.

Японское правительство проявляло гибкость и в отношении режима содержания наших соотечественников. В июне 1904 г. было принято постановление, разрешающее военнопленным покидать пределы лагерей, в случае их письменного заверения (так называемой «клятвы») в том, что они не совершат побег. Пленные отдыхали в чайных, совершали прогулки по окрестностям, занимались спортом. Для них устраивались цирковые представления; русские офицеры организовывали самодеятельные оркестры и театры, школы для обучения грамоте рядового состава. Для отправления религиозного культа были оборудованы временные православные и католические храмы, мечети и синагоги.

Умерших в плену от ран хоронили с воинскими почестями. Примером служат фотографии похорон командира броненосца «Пересвет» капитана I ранга Василия Арсеньевича Бойсмана.

После подписания Портсмутского мирного договора (23 августа 1905 г.) в Японию прибыл генерал-лейтенант В.Н. Данилов, возглавлявший Центральный распорядительный комитет по эвакуации военнопленных. Перед отправкой на Родину всем русским офицерам Порт-Артура было возвращено личное оружие, что было специально зафиксировано на фотографиях. Офицеры, солдаты и матросы покидали Японию большими партиями на пароходах Добровольческого флота из Нагасаки во Владивосток. В январе 1906 г. маршрут был изменен – военнопленных отправляли судами до портов Китая, а затем по Китайско-Восточной железной дороге через Харбин в Читу.

Фотографии из коллекции французского консула г-на де Люси-Фоссарье производят сильное эмоциональное впечатление, зримо подтверждая, что русско-японская война 1904-1905 гг. стала «последней схваткой джентльменов».

Успешно осуществив сложнейшие социально-экономические реформы, выиграв войну у одной из «великих» держав, Япония успешно доказала всему миру свое право на членство в узко «ограниченном клубе» этих держав. И одним из самых ярких примеров этого права было гуманное отношение к пленным солдатам противника. Японцы не только сумели сохранить жизнь практически всем пленным, но и позднее установили памятник в Порт-Артуре в честь его защитников. В 1907 году японский император Муцухито в знак признания героизма русских моряков направил командиру крейсера «Варяг» капитану I ранга В.Ф. Рудневу орден Восходящего солнца II степени. А затем на протяжении всего ХХ века в Японии сохраняли кладбища российских солдат и офицеров.

Это подчеркнуто уважительное отношение Японии к бывшим врагам далеко превосходило действующие нормы (не говоря уже об иных примерах, появившихся в ходе англо-бурской войны) и во многом способствовало развитию международной системы, зафиксированной в конвенциях 1920-х гг.

В 2010-2011 гг. Российский государственный архив кинофотодокументов в сотрудничестве с Токийским институтом русского языка осуществлял подготовку репринтного издания фотоальбома «Коллекция фотографий русских военнопленных, собранная и классифицированная в качестве приложения к докладу французского консула г-на де Люси-Фоссарье о пребывании и содержании военнопленных в Японии во время компании 1904-1905 гг.». Издание воспроизводится с подлинного альбома фотографий и является максимально приближенной репродукцией оригинала. Альбом включает XII глав. Фотографии публикуются в соответствии с местоположением и размерами подлинников. Текст прототипа воспроизводится полностью, на французском языке, сохранена его орфография, пунктуация, начертание шрифта и его расположение на страницах.

Дополнением к оригиналу являются: вступительные статьи и аннотированный перечень фотографий на французском, русском и японском языках. Каждая аннотация содержит основные характеристики съемки: содержание, дату, место, автора (в случае их наличия в подлинной подписи), масштаб изображения, а также комментарии к оригинальным подписям к фотографиям, включающие дополнительную информацию по персоналиям, географическом расположении лагерей для военнопленных, о кораблях, чьи экипажи находились в плену.